В обычные дни гостей Дмитрий Дмитриевич не приглашал, сообщал домашним спонтанно, «невзначай». «Говорил, что сегодня у нас будет такой-то..», – вспоминает Ирина Антоновна Шостакович, – любил простую еду, пельмени».
Два парных канделябра-жирандоли на две свечи. Украшены подвесами из прозрачного стекла алмазной огранки. Латунь, хрусталь, мрамор. Европа. Середина ХIХ века.
Жирандоли стояли в ленинградской квартире семьи Шостакович, перевезены в Москву в 1944-1947 годах.
С 1962 года в квартире композитора на ул. Неждановой находились в спальне.
Часы напольные с боем. Англия, первая половина XIX века. Красное дерево – корпус, стекло, металл.
2-х створчатая горка в столовой, напротив буфета. Со стеклянными дверцами на круглых деревянных ножках.
В горке хранятся бытовые вещи и предметы, подаренные Д. Д. Шостаковичу и приобретенные им и его женой – И. А. Шостакович.
В обычные дни гостей Дмитрий Дмитриевич не приглашал, сообщал домашним спонтанно, «невзначай». «Говорил, что сегодня у нас будет такой-то..», – вспоминает Ирина Антоновна Шостакович, – любил простую еду, пельмени». Кстати, сам Дмитрий Дмитриевич бывать в гостях и там «засиживаться» не любил. «Попили-поели, пора по домам», – приговаривал он, собираясь домой. В своем жилище Шостакович предпочитал яркое освещение (не терпел перегоревших лампочек в светильниках!). Отчасти потому в квартире большие люстры, обилие потолочных и настольных ламп, подсвечников, канделябров.