24 прелюдии для фортепиано

24 прелюдии для фортепиано Д. Д.Шостаковича
Соч. 34

     Цикл 24 прелюдии отделяет от предыдущего сочинения Дмитрия Шостаковича для фортепиано — «Афоризмов» соч. 13 (1927) — период в пять лет. После участия в конкурсе имени Ф. Шопена в Варшаве в январе 1927 года Шостакович надолго утратил интерес к фортепиано. По словам матери композитора Софьи Васильевны, вопреки ожиданию, «что Митя, наряду с композицией, будет и пианистом <...> результат конкурса как-то всё перевернул». К роялю Шостакович подходил редко. «Только в дни своих выступлений он садился за рояль на полчаса, располагал на клавиатуре пальцы обеих рук<...> поднимая поочерёдно каждый палец: повторялось это упражнение 5 или 7 раз, и он считал вполне достаточной такую „разминку“. Быть может, и действительно такая разминка была для него достаточной, ибо он обладал прекрасным врождённым и натренированным механизмом, имея при этом исключительную память». К концу 1920-х — началу 1930-х годов основные усилия композитора были направлены на создание симфонической, театральной и киномузыки. Новых произведений для фортепиано не было: единственной «новинкой» стало переложение Польки из балета «Золотой век» (1930).
     Возврат Шостаковича к сочинению для рояля был вызван изменившимися жизненными обстоятельствами: началом семейной жизни и необходимостью дополнительного заработка, который давали выступления в концертах.
     За две недели до начала работы над прелюдиями композитор завершил оперу «Леди Макбет Мценского уезда», создание которой продолжалось (с перерывами) с октября 1930 до 17 декабря 1932 года. Эмоциональное напряжение, сопровождавшее работу над оперой, требовало разрядки. Возможно, этим объяснялся выбор жанра нового сочинения — цикл фортепианных миниатюр.
     Цикл из 24 прелюдий создавался в период с 30 декабря 1932 по 2 марта 1933 года. Композитор, как и сообщал в письме Атовмьяну, работал над прелюдиями регулярно, часто день за днём. Об этом свидетельствуют даты, зафиксированные в конце каждой прелюдии в чистовом автографе из Российского национального музея музыки (РНММ).
     Даты создания проставлены после каждой прелюдии и в первом издании 1934 года. Рядом с датой и в автографе, и в публикации указано место возникновения пьесы: во всех случаях это Ленинград, лишь одна прелюдия — № 8 (fis-moll) — была сочинена в Москве.
     Первое исполнение прелюдий (с № 1 по № 8) было анонсировано в программе концерта в Большом зале Ленинградской государственной филармонии 17 января 1933 года— в период ещё не завершенной работы над циклом. В этом же концерте под управлением А.В. Гаука были заявлены другие произведения Шостаковича — Первая симфония, Сюита из балета «Болт» (ленинградская премьера), Сюита из оперы «Леди Макбет Мценского уезда», обозначенная как «Четыре отрывка из оперы» (мировая премьера) и фортепианная транскрипция из музыки к кинофильму «Златые горы» в исполнении автора.
     Первая зафиксированная в документах дата исполнения цикла 24 прелюдий Шостаковича целиком — 24 апреля 1933 года — сохранилась в дневнике Сергея Прокофьева: «[Москва]. Двадцать четвёртого [апреля] камерный концерт, в котором Шостакович играл 24 Прелюдии, тоже подражание всем стилям и ни одного своего приёма. Вообще же занятно и хорошо поднесено, и как раз поэтому досадно, что в корне такая ерунда. Передовой советский композитор пишет типичную упадническую музыку „гнилого Запада“». Сходной по тону и в основном отрицательной оказалась и упомянутая выше рецензия Матиаса Гринберга, главная идея которой была выражена заголовком — «Непреодолённые соблазны». «Непреодолёнными соблазнами» молодого композитора, по мнению М.Гринберга, являлось его стремление быть занимательным и доступным широким слоям публики и подмена высокой лирики «музыкой старого мещанского уклада».
     Более благожелательным было высказывание о концерте 21 марта в «Записных книжках» профессора Московской консерватории С.В. Евсеева: «Конечно, как оркестровый композитор, чутко резонирующий на все оркестровые возможности, он [Шостакович] почти что не имеет равных, всё звучит и всё, даже новое, удаётся вполне и наверняка. Композиторское дарование тоже яркое, но пока что несколько однобоко; разумеется, конкурировать с ним в плане юмора, насмешки, гротескных и пародийных образов вряд ли кто будет и сумеет,— это всё до чёрта убедительно и остроумно. Но стоит ли только держаться этого оригинального стиля и направления, игнорируя всё другое, может быть, более ценное для музыки, как таковой?»
     Итак, признавая техническое мастерство, рецензенты отмечали в новой музыке Шостаковича прежде всего неразборчивость в выборе материала, неприемлемые гротеск и пародийность. На строгие оценки провоцировал сам выбор жанра — цикл 24 прелюдий для фортепиано, вызывавший неизбежное сравнение с великими предшественниками. Сходство в выборе жанра и строении цикла было налицо. Так же, как аналогичные циклы Шопена и Скрябина, 24 прелюдии Шостаковича расположены по квинтовому кругу в виде последовательности пар параллельных мажора и минора. Близка романтическим прообразам «афористичная» краткость отдельных пьес, продолжительность которых колеблется в основном в пределах от 30–40 секунд до 2 минут. Сходна с ними и идея цикла как миниатюрной «энциклопедии» характерных типов музыки композитора. В цикле Шостаковича преобладают танцевальные пьесы в духе его балетов, контрастом которым служат несколько прелюдий иного рода, например траурный марш es-moll в необычном размере 3/4 (напоминающий о «Похоронном марше» из «Афоризмов» соч. 13) и фугетта e-moll (прообраз будущей фуги в той же тональности из соч. 87).
     На фоне произведений предшественников прелюдии молодого Шостаковича звучали провокационно. Главной провокацией было воспроизведение в них в утрированном, пародийном виде элементов популярной (чаще танцевальной) бытовой музыки. Иронично заострённая подача маршевых и танцевальных тем (галопа, польки, вальса, тарантеллы) раздражала академически настроенный слух, привычный к прелюдиям композиторов-романтиков, где элементы бытовой музыки воспроизводились «облагороженно», являясь частью сложного жанрового синтеза.
     Прелюдии были сданы в московское Государственное музыкальное издательство 10 ноября 1933 года и подписаны к печати 13 мая 1934-го. Через полтора месяца композитор подарил жене ноты их первого издания с надписью: «Милой любимой Нинке на память о горячо любящем муже Д Шостакович 2/VII 1934 Москва». Редактировал издание Н.С. Жиляев, выдающийся музыкант, которого Шостакович считал «одним из своих учителей». Дополнительно к первому тиражу в 1500 экземпляров в 1935 году был допечатан второй — 1000 экземпляров. Впоследствии прелюдии многократно переиздавались.
     К моменту выхода прелюдий из печати Шостакович редко играл их в концертах. Прелюдии вытеснил созданный сразу вслед за ними Первый концерт для фортепиано с оркестром соч. 35 (1933), по-видимому, более интересный самому Шостаковичу как исполнителю. Возможно, какую-то роль в этом сыграла более доброжелательная реакция критиков на первые исполнения концерта. Но всё же изредка прелюдии появлялись на афишах выступлений Шостаковича. Так, они прозвучали в один вечер с Первым концертом 25 марта 1935 года в московском Клубе мастеров искусств. Это выступление Шостаковича было своего рода подготовкой к его зарубежным гастролям в Турции в апреле — мае 1935 года, в программу которых тоже вошли и прелюдии, и концерт. После исполнения в Ленинграде в сентябре 1935 года прелюдии надолго исчезли из концертного репертуара Шостаковича. Он вернулся к ним лишь через пять лет, исполнив несколько раз в Москве и Ленинграде в 1940–1942 годах. Записи авторского исполнения прелюдий были сделаны позднее. В 1944 году были записаны прелюдии № 8 и 2254; 26 мая 1947 года — № 14–19, 24; в июле 1950-го — № 8 и 22 (повторно), а также № 23.
     Публикация прелюдий в 1934 году вызвала интерес к ним исполнителей. Первой после автора 1 февраля 1935 года в Москве в Большом зале консерватории исполнила прелюдии Мария Гринберг. 8 июля 1935 года на даче А.М. Горького во время приёма, устроенного в честь приехавшего в СССР Ромена Роллана, несколько прелюдий Шостаковича исполнил Генрих Нейгауз. 6 января 1936 года избранные прелюдии прозвучали в концерте Владимира Софроницкого в московском Клубе МГУ. Популярность прелюдий среди советских пианистов росла. Волна критики сочинений Шостаковича, спровоцированная публикациями статей «Сумбур вместо музыки» и «Балетная фальшь», этому не помешала. Со второй половины 1930-х и в 1940-х годах помимо Софроницкого их исполняли Г.Г. Нейгауз, Л.Н. Оборин, И.Н. Аптекарев, П. А. Серебряков.
     Сразу после публикации ноты прелюдий Шостаковича попали за границу. Благодаря этому с октября 1934 по декабрь 1935 года была организована целая серия их исполнений в Бельгии, Великобритании, США и Испании (в большинстве случаев исполнялись несколько прелюдий, а не весь цикл). 9 ноября 1935 года 13 прелюдий Шостаковича прозвучали в Лондоне в концерте Артура Рубинштейна. 11 декабря 1944 года 3 прелюдии записал на пластинку американский пианист Уильям Кэйпелл.
     Свидетельством популярности цикла прелюдий стало появление множества переложений. Одним из самых востребованных, сравнимых по популярности с первоисточником— фортепианным циклом, стало переложение прелюдий для скрипки и фортепиано, сделанное в 1935 году скрипачом Д.М. Цыгановым. В него вошли прелюдии № 10, 15, 16 и 2466. Шостаковичу переложение понравилось. После издания (1937) и многочисленных переизданий Цыганов сделал ещё две серии переложений прелюдий: № 1, 3, 5, 8, 10, 11, 15, 16, 24 (MCA Music, NY, 1956; Музгиз, 1963) и № 2, 6, 12–13, 17–22 (Музгиз, 1961). Все вместе они вышли в 1969 году в издательстве «Музыка».
     Прелюдии Шостаковича с момента публикации до сегодняшнего дня являются одним из самых востребованных его сочинений, произведением универсальным с точки зрения «адресата» — от ученика детской музыкальной школы до исполнителей самого высокого ранга.