1960

15 мая – премьера Седьмого квартета (ор.108).
2 октября – премьера Восьмого квартета (ор.110).
25 ноября – постановка «Хованщины» Мусоргского в редакции и инструментовке Шостаковича (ор.106).
Концертная поездка по Англии, Франции, Италии, Швейцарии и Австрии.
Фильм «Пять дней – пять ночей» (ор.111).
Вступление кандидатом в члены КПСС.

19 июля 1960 г., Жуковка.

«...написал никому не нужный и идейно порочный квартет. Я размышлял о том, что если когда-нибудь помру, то вряд ли кто напишет произведение, посвященное моей памяти... Поэтому я сам решил написать таковое.
Основная тема квартета ноты D S C H, т. е. мои инициалы (Д.Ш.).
Приехавши домой, попытался его сыграть, и опять лил слезы. Но тут уже не только по поводу его псевдотрагедийности, но и по поводу удивления прекрасной цельностью формы. Впрочем, самовосхищение, возможно, пройдет и наступит похмелье критического отношения к самому себе...»

Из письма И. Гликману

6 февраля 1960 г.

«Пусть Вас никогда не волнует вопрос о получении высокой награды. Не стремитесь к этому.
Конечно, награды получать очень приятно. По своему опыту знаю. Но работать надо не для наград, а для народа, во имя любви к народу, во имя беспредельной преданности к народу... Если Вы твердо усвоите это правило, тогда Вам будет очень легко на душе и Вас не будет волновать вопрос «дадут или не дадут». И Вы не будете тогда писать трафаретные балетные adagio...
P.S. Небось, прочтя это письма Вы скажете: от какого слышу. Сам ведь написал оперетту... Вообще, все мы грешны перед Господом Богом и социалистическим реализмом. Однако это не дает нам права не замечать недостатков друг у друга. Именно друг у друга. Недостатки Туманова, Новикова, Коваля меня не волнуют. Я их не замечаю. А Ваши недостатки меня огорчают. Они как нож в мое сердце...»

Из письма Кара Караеву

Зинаида Гаямова,
секретарь Д.Д. Шостаковича:

«7 апреля
«В 11.30 Д.Д. уехал в Союз на заседание. Вскоре после его отъезда раздался звонок из ЦК... Вызвали Д.Д. Я позвонила в Союз и передала Д.Д. об этом звонке. Я поняла, что Д.Д. вызывают с тем, чтобы предложить ему быть председателем или ответственным секретарем Союза. Об этом я уже с утра слышала, что это предложение идет от Н.С. Хрущева. Мне рассказывали, что когда происходил прием в Кремле, Хрущев, поднимая тост за композиторов, произнес единственную фамилию Д.Д. Шостаковича и говорил о нем как о первом композиторе и в самых светлых и высоких тонах.
Я, подумав обо всем этом, заволновалась. Мне было обидно, что Д.Д. предлагают этот пост. Неужели он должен быть под начальством Хренникова? Зачем ему надо терять время, здоровье на все это. Ведь он честный, благородный и добросовестно относящийся к своим обязанностям человек. У него не останется времени на сочинение. И я набралась храбрости и позвонила ему, чтобы он не соглашался, что у него не останется времени для себя. И я чувствовала, он колеблется... Когда Д.Д. вернулся, он рассказывал, что... его уговаривали взять на себя пост 1-го секретаря СК РСФСР. Видимо, Д.Д. дали понять, что это желание идет от Н.С. Хрущева».

Из дневника З. Гаямовой

19 июля 1960 г., Москва.

«Я был в отъезде и только сейчас вернулся в Москву. Простите поэтому за невольную задержку моего ответа на Ваше письмо...
Мне очень понравилось исполнение моей Пятой симфонии талантливым Леонардом Бернстайном. Мне понравилось, что заключение финала он играет значительно скорее, нежели это полагается. Ваше намерение делать соответствующие ускорения и замедления мне очень понравилось. Поэтому играйте так, как Вы задумали. Мне кажется, что так будет очень хорошо».

Из письма М. Пиверману

19 июля 1960 г., Жуковка.

«Жил я... на курорте Горлиц... в 40 километрах от Дрездена. Место неслыханной красоты. Впрочем, ему и полагается быть таковым: это место называется «Саксонская Швейцария». Творческие условия оправдали себя: я сочинил там 8-й квартет. Как я ни пытался выполнить вчерне задания по кинофильму, пока не смог. А вместо этого написал никому не нужный и идейно порочный квартет. Я размышлял о том, что если я когда-нибудь помру, то вряд ли кто напишет произведение, посвященное моей памяти. Поэтому я сам решил написать таковое. Можно было бы на обложке так и написать: «Посвящается памяти автора этого квартета». Основная тема квартета ноты DSCH, т. е. мои инициалы (Д.Ш.). В квартете использованы темы моих сочинений и революционная песня «Замучен тяжелой, неволей». Мои темы следующие: из 1-й симфонии, из 8-й симфонии, из Трио, из виолончельного концерта, из Леди Макбет. Намеками использованы Вагнер (Траурный марш из «Гибели богов») и Чайковский (2-я тема 1-й части 6-й симфонии). Да, забыл еще мою 10-ю симфонию. Ничего себе окрошка. Псевдотрагедийность этого квартета такова, что я, сочиняя его, вылил столько слез, сколько выливается мочи после полдюжины пива. Приехавши домой, раза два попытался его сыграть, и опять лил слезы. Но тут уже не только по поводу его псевдотрагедийности, но и по поводу удивления прекрасной цельностью формы. Но, впрочем, тут, возможно, играет роль некоторое самовосхищение, которое, возможно, скоро пройдет и наступит похмелье критического отношения к самому себе.
Сейчас я отдал квартет переписать и надеюсь начать его разучивать с теми же бетховенцами».

Из письма И. Гликману

Лео Арнштам:

«Летом 1960 года я работал над фильмом «Пять дней – пять ночей». Съемки происходили главным образом в городе Дрездене и его окрестностях...
Композитором этого фильма был, конечно же, Дмитрий Дмитриевич Шостакович. <...>
Я дал ему примерные размеры всех кусков, и немецкие друзья устроили так, что он где-то в Швейцарской Саксонии получил спокойный приют, в котором мог работать.
Две недели мы перезванивались. Я что-то уточнял, говорил, что в этом куске хороши бы были акценты такие, в общем, нормальные профессиональные разговоры. Считал, что он приедет если не с готовой музыкой (он писал всегда ведь очень быстро), то хотя бы уже с законченными набросками.
Прошли две недели. Он приехал. Я первый раз в жизни видел его таким смущенным. Он сказал: «Дело, понимаешь, в том, что я ничего для тебя не написал, я все время врал. На самом деле я писал квартет. Я не мог его не написать. Ты меня пойми, пожалуйста. Я тебе его сейчас сыграю. И ради бога не беспокойся. Музыка твоя будет написана, все будет вовремя, все будет как следует».
И он мне сыграл этот квартет. Я смотрел партитуру квартета. Это был реквием, реквием памяти жертв войны, жертв фашизма. В этом реквиеме, поразительном, пятичастном, неразрывном (там не было перерывов между частями), вдруг неожиданно – это было, по-моему, первый раз – Шостакович прибегает к самоцитатам.
И мне показалось, что он к ногам всех погибших и оставшихся в живых положил как бы всю свою жизнь, все свое искусство. От первой симфонии до последней...
Я сказал: «Я счастлив, что ты написал эту музыку...»
Он не побоялся и в музыке к фильму тоже сделать цитату хора «К радости» из Девятой симфонии Бетховена, той самой Девятой симфонии, которую когда-то в ранней юности, подростком он слушал в заледеневшем зале Ленинградской филармонии.
Вот так случилось, что вместо музыки к фильму Шостакович написал Восьмой квартет, один из значительнейших его квартетов, прекраснейшее камерное произведение».

Из интервью, взятого О. Дворниченко

31 октября 1960 г.

«Дорогая Зинаида Александровна! Когда получите деньги, то сделайте следующее: 1) возьмите себе 500 рублей и 100 рублей на разные расходы. Если нужно будет больше, возьмите больше; 2) пошлите моей сестре Марии Дмитриевне Чернышовой 1000 рублей. 3) остальные деньги отдайте Гале с наставлением тратить экономно.<...>
Пусть Галя привезет мне завтра футбольную тетрадь типа альбома для рисования».

Из письма З. Гаямовой

Зинаида Гаямова,
секретарь Д.Д. Шостаковича:

«Так как в моих записях произошел большой пробел, мне хочется записать. Произошел этот несчастный случай с приходом ночи. Произошло это в день свадьбы Максима.
<...> 22 приехал он в 3 ч дня, когда Максим и Лена уже зарегистрировались. <...> Первый тост был поднят Д.Д. за молодых. Он сказал: «У нас сегодня торжественный день, поженились наши дети – Максим и Лена. Пожелаем им счастья и здоровья». И в течении всего обеда он был очень возбужден, много раз говорил тосты, кричал «горько, так горько, что не может ничего есться».
<...> Д.Д. и М.Д. решили в конце вечера уйти раньше, по-английски. И не успела я закрыть за ним дверь, как Мария Дмитриевна тревожно звонит и вся в слезах говорит мне, что с «Митей что-то случилось, и он не может стать на ногу. Наверное у него инсульт». Тут же я сказала об этом Максиму, Гале и Мите, сыну М.Дм. Старались, чтобы гости не услышали, но все же вскоре все узнали. Д.Д. внесли в квартиру. Вызвали врача. Вскоре приехал врач, установил перелом ноги, и на носилках его повезли в Кремлевскую больницу. С ним поехала Галя и М.Дм. Гости продолжали веселиться, но у нас, близких, настроение было подавленное, хотя стремились не показывать виду. К 11 часам вернулись Галя и М.Д. и сказали, что его повезли на рентген. М.Дм. сказала: «Хорошо, что перелом, а не хуже». И так он там с 22 октября до 27 декабря пролежал в больнице.
***
За столом он обратился к Максиму и Гале и сказал: «Я вас воспитываю, когда я умру, чтобы вы ни в коем случае не ходили и не
требовали исполнения и печатания моих произведений. Иначе я из гроба вас буду донимать».

Из дневника З. Гаямовой

3 декабря 1960 г., Москва.

«Сейчас я с трудом передвигаюсь на костылях. Надеюсь, это искусство не смогу довести до совершенства и после вторичного пребывания в больнице не буду наслаждаться в котильоне...»

Из письма И. Гликману

(Совершенно секретно)
На голосование

«Вопрос Союза композиторов РСФСР.
Утвердить избранный Пленум Правления Союза композиторов РСФСР секретариат Союза в следующем составе:
Первый секретарь СК РСФСР – Шостакович Д.Д....»

Из постановления Бюро ЦК КПСС по РСФСР

23 мая 1960 г.
(Секретно)

«Первым секретарем Союза композиторов РСФСР избран Д.Д. Шостакович.
Шостакович Дмитрий Дмитриевич, рождения 1906 года, русский, беспартийный. Окончил в 1925 году Ленинградскую консерваторию. С 1957 года – секретарь Союза композиторов СССР. Крупнейший и авторитетнейший композитор нашего времени. Народный артист СССР. Лауреат Ленинской и Сталинской премий, премии им. Сибелиуса. Лауреат международной премии мира. Член музыкальных академий Швеции, Италии и ГДР, член американской академии наук, доктор Оксфордского университета, Композитор Ордена французского искусства, профессор Мексиканской консерватории. Награжден двумя орденами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени».

Из докладной записки Бюро ЦК КПСС по РСФСР

А. Лобковский,
ученик композитора:

«...Дмитрия Дмитриевича убедили принять эту должность. Он не мог ответить отказом. Точность и обязательность определяла его общественную деятельность. Появлялся каждый день и сидел, принимая людей, занимался делами. Тратил на это бездну времени. Никогда не сетовал, что это-де мешает творчеству. Его принципом было: раз взялся – делай. Не для себя. Для других. Он открывал новые композиторские отделения, ездил в Башкирию, Татарию, его осаждали просьбами, и он всем старался помогать. Бесконечное число раз звонил в Ленинград и все с одним: помочь, помочь. У кого-то нет жилья. Кому-то отказали в приеме на работу. <...>
Мне неоднократно приходилось бывать на заседаниях секретариата Российской композиторской организации, на которых председательствовал Шостакович. Они проходили четко, демократично, по- деловому».