10 мая, в день девятнадцатилетия Максима Шостаковича, в Большом зале Московской консерватории состоялась премьера Второго фортепианного концерта. Солировал Максим Шостакович, которому концерт был посвящён. На протяжении двух ближайших концертных сезонов Дмитрий Дмитриевич постоянно включал Второй концерт в свои выступления в разных городах Советского Союза.
Во второй половине 40-х годов Шостакович поселился в квартире на Можайском шоссе (ныне Кутузовский проспект), где прожил до 1962 года.
Максим Шостакович.
Во время репетиции Второго фортепианного концерта. Свердловск, 5 октября 1957 года.
Фото Н. Чунихина
После исполнения Второго фортепианного концерта. Кишинёв, 22 декабря 1957 года.
В кабинете перед картиной Петра Вильямса «Нана».
Фото О. Цесарского
В новой квартире на Можайском шоссе.
Фото О. Цесарского
В новой квартире на Можайском шоссе.
Фото О. Цесарского
10 мая – премьера Второго концерта для фортепиано с оркестром (ор.102), посвященного сыну Максиму.
30 октября – премьера Одиннадцатой симфонии (ор.103) «1905 год».
Постановка оперы «Нос» в Дюссельдорфе (ор.15).
Шостакович избран секретарем правления Союза композиторов СССР.
31 марта 1957 г., Болшево.
«Я живу очень хлопотливо. Теряю много времени и никак не могу как следует заняться 11-й симфонией. Последнее время сижу на съезде композиторов, слушаю выступления разного рода ораторов.
Особенно мне понравилось выступление тов. Лукина. Он напомнил съезду о вдохновляющих указаниях А.А. Жданова о том, что музыка должна быть мелодичной и изящной. «К сожалению, – сказал тов. Лукин, – мы не выполняем это вдохновляющее указание!» Много ценного и интересного было и в других выступлениях.
...Вкратце о моей жизни: я очень занят. Эти пошлые слова тем не менее совершенна точно определяют мою жизнь...»
9 апреля 1957 г.
«В общем, съезд прошел хорошо... Вчера был избран Секретариат во главе с первым секретарем Т.Н. Хренниковым. Состав секретариата Вы, конечно, знаете. В общем, главное, что сейчас нужно, это сочинять музыку. А все остальное побоку».
10 апреля 1957 г., Болшево.
«Дорогой Додик! Прежде всего мне хочется просить Вас о том, что бы это письмо Вы никому не показывали. Верю, что эту просьбу Вы выполните и поэтому пишу.
Я горячо люблю Вас как великого артиста и человека, и поэтому не могу Вам не высказать несколько мыслей по поводу голосования в комитете по Ленинским премиям, происшедшего вчера.<...>
К моему великому удивлению и огорчению Вы «не прошли». Ваша кандидатура собрала мало голосов. Требуется набрать более трех четвертей. Не собрали до нужного числа голосов три кандидатуры, в том числе и Вы. Первоначально музыкальная секция решила выдвинуть только одну кандидатуру (7-ю симфонию Прокофьева). После небольшой истерики, которую я учинил, решили выдвинуть и Вас. Вернее решили включить Вас в бюллетень для тайного голосования. При последнем обсуждении бюллетеня, некоторые члены комиссии, в том числе и «певица» Чабан, высказала мысль, что Ваше искусство недостаточно понятно народу, что многие люди Вашей скрипке предпочитают «что-нибудь другое», «более понятное, ясное» и т. п.
Не слишком горячо поддержал Вас Т.Н. Хренников. Я покричал и Вас включили в Бюллетень. Однако должного количества голосов Вы не собрали.
Знайте, дорогой Додик, что лучшие музыканты всего мира, весь наш народ и все народы мира присудили Вам все премии.
Признание, которого Вы удостоились, должно быть Вам дороже всего».
15 апреля 1957 г., Москва.
«Жизнь пока идет плохо. Трудно справляться с хозяйством. <...> И вообще жизнь трудна. Но, авось, скоро конец. Все- таки мне уже больше пятидесяти.
Впрочем, мое цветущее здоровье и мой могучий организм не позволяют мне надеяться на скорое свертывание земных дел.
Всем, кто меня любил, принадлежит моя любовь. Всем, кто мне делал зло, шлю свое проклятье».
22 июля 1957 г., Комарово.
«В Комарово очень жарко, но здесь жара переносится легче. А вечерами и ночью даже прохладно.
Каждый день бывают грозы, порой очень сильные. По крыше начинает стучать ливень, сверкает молния, рассекающая небо. Грохочет гром, а я сижу целыми днями в «творческой лаборатории» и пишу симфонию. Скоро кончу. И тогда наступит, видимо, то, о чем вдохновенно писал модернист и формалист (см. газету «Советская культура») А.Н. Скрябин, в финале своей Первой симфонии, в котором (финале) он стоял на реалистических позициях.
«Чем же отравлен сей сладостный миг?
Именно тем, что он дали достиг».
А пока сижу целыми днями и сочиняю. <...>
Очень завидую Вам, что Вы освоили искусство фотографирования. Это большое удовольствие, и многое можно снимать на память...»
24 августа 1957 г., Ленинград.
«Я сейчас живу в Комарово, в полном одиночестве.
Дети уехали на Кавказ, Маргарита в Москву...
Очень надеюсь показать Вам симфонию...
Вы уже знаете, что симфония програмная. Каждая часть имеет названия:
1-я: Дворцовая площадь
2-я: 9 января
3-я: Вечная память
4-я: Набат...
P.S. Мечтаю о репетициях, как о большом будущем счастье».
«В настоящее время мое здоровье и сильное переутомление не позволяют мне выполнить ряд взятых на себя обязательств: экранизацию фильма «Хованщина», музыку к кинофильму «Идиот» и оперетту «Москва. Черемушки».
Прошу Вас дать указание киностудии Мосфильм и Московскому театру оперетты либо расторгнуть со мной соответствующие договора, либо отсрочить начало моей работы по этим договорам до июня месяца 1958 г.»
29 декабря 1957 г., Одесса.
«Приехал я в Одессу в день всенародного праздника 40-летия Советской Украины. Сегодня утром я вышел на улицу. Ты, конечно, сам понимаешь, что усидеть дома в такой день нельзя. Несмотря на пасмурную туманную погоду, вся Одесса вышла на улицу. Всюду портреты Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, а также тт. А.И. Беляева, Л.И. Брежнева, Н.А. Булганина, К.Е. Ворошилова, Н.Г. Игнатова, А.И. Кириленко, Ф.Р. Козлова, О.В. Куусинена, А.И. Микояна, Н.А. Мухитдинова, М.А. Суслова, Е.А. Фурцевой, Н.С. Хрущева, Н.М. Шверника, А.А. Аристова, П.А. Поспелова, Я.Э. Калнберзина, А.П. Кириченко, А.Н. Косыгина, К.Т. Мазурова, В.П. Мжаванадзе, М.Г. Первухина, Н.Т. Кальченко.
Всюду флаги, призывы, транспаранты. Кругом радостные, сияющие русские, украинские, еврейские лица. То тут, то там слышатся приветственные возгласы в честь великого знамени Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, а также в честь тт. А.И. Беляева, Л.И. Брежнева, Н.А. Булганина, К.Е. Ворошилова, Н.Г. Игнатова, А.И. Кириченко, Ф.Р. Козлова, О.В. Куусинена, А.И. Микояна, Н.А. Мухитдинова, М.А. Суслова, Е.А. Фурцевой, Н.С. Хрущева, Н.М. Шверника, А.А. Аристова, П.А. Поспелова, Я.Э. Калнберзина, А.П. Кириленко, А.Н. Косыгина, К.Т. Мазурова, В.П. Мжаванадзе, М.Г. Первухина, Н.Т. Кальченко, Д.С. Коротченко. Всюду слышна русская, украинская речь. Порой слышится зарубежная речь представителей прогрессивного человечества, приехавших в Одессу поздравить одесситов с великим праздником. Погулял я и, не в силах сдержать свою радость, вернулся в гостиницу и решил описать, как мог всенародный праздник в Одессе».
6 декабря 1957 г.
(Секретно)
«Итальянская музыкальная академия «Санта Чечилия» направила композитору Д.Д. Шостаковичу, который с 1956 года является почетным членом этой академии, приглашение посетить Италию в 1958 году для ознакомления с деятельностью академии и музыкальной жизнью страны.
Академия «Санта Чечилия» основана в 1566 году и является старейшим и самым крупным музыкальным учреждением Италии. В ее составе 70 итальянских академиков и 30 почетных академиков из числа наиболее известных композиторов и исполнителей других стран.<...>
Министерство культуры СССР вносит предложение направить Д.Д. Шостаковича с женой в Италию в 1958 году сроком на 2 недели.
Проект постановления ЦК КПСС прилагается».
(Секретно)
«Принять предложение Министерства культуры СССР о направлении композитора Д.Д. Шостаковича с женой в Италию в 1958 году сроком на две недели».
24 декабря 1957 г.
(Секретно)
«В связи с просьбой Итальянской музыкальной академии «Санта Чечилия» Министерство культуры СССР внесло предложение направить композитора Шостаковича Д.Д. с женой в марте 1958 года сроком на две недели (т. Шостакович является членом этой Академии).
Министерство культуры СССР просит также разрешения направить Д. Шостаковичу, после посещения Италии, во Францию, сроком на две недели, в связи с исполнением в Париже симфонии Д. Шостаковича «1905 год».
Отдел культуры ЦК КПСС поддерживает данные предложения, считая целесообразным сократить общий срок пребывания Д. Шостаковича за рубежом до трех недель».
Зинаида Гаямова,
секретарь Д.Д. Шостаковича:
«...вступительные экзамены Максима в консерваторию.
Трудно передать, как был нервно настроен Д Д. Он очень волновался, и Максим тоже. <...> Начал программу Максим с фуги Д.Д., потом играл Сонату Бетховена.
Я наблюдала за Д.Д. и видела, что он весь на нервах. Потом концерт № 2 Д.Д. Сам Д.Д. ему аккомпанировал. В зале собралось много народу и экзаменующихся. Концерт Максим играл очень хорошо. Да и свою программу играл отлично. Конечно, он волновался, но тем не менее все шло очень хорошо. Надо было видеть эту картину. Экзаменующегося Максима и аккомпанирующего его отца. Я представляла состояние Д.Д., была мертвая тишина, и экзаменующиеся, и присутствующие музыканты, видимо, были глубоко взволнованы и музыкой и исполнением, и этой трогательной картиной отца и сына, сидящих за роялями.
Когда концерт кончился, и я вышла в коридор, то там еще у дверей стояла толпа музыкантов, которые слушали, и у всех было приподнятое настроение. Подходили к Максиму и Д.Д. и члены комиссии пожимали руки и поздравляли. Д.Д. был доволен. Максим получил пять».
14 сентября 1957 г.
Сколько за это время произошло замечательных и примечательных событий...
Все же Министерство культуры настояло
на том, чтобы первое исполнение 11-й симфонии состоялось в Москве, и так как Мравинский не приедет, или (они заранее знали) не согласится, то пригласили Рахлина. Я знаю, как это было неприятно Д.Д., но он не мог отказать. Ему доказывали, что есть распоряжение Суслова и Фурцевой.
И вот наступил день концерта. Публика валила валом. Не было ни одного билета. В зале царило возбуждение. Симфония исполнялась во втором отделении. <...>
Первые секунды было молчание, а потом зал разразился громом аплодисментов и все как один встали».
Максим Шостакович,
сын композитора:
– Вы играли многие сочинения отца и многие премьеры. Вам посвящены Концертино, Второй фортепьянный концерт, расскажите, пожалуйста, какие-то эпизоды, связанные с репетициями, посвящениями.
– Он надписывал на нотах – и все. Решил так – и все. Вот опять-таки. Он проигрывал свое сочинение один раз. Ну, может быть не один. И вот в этом все заключалось – никаких объяснений, никаких расшифровок – здесь это сделай, здесь это, никаких «творческих контактов и разговоров» – он этого не любил и не хотел.
Вообще отец не любил и не умел что-либо объяснять.
Так он и музыку никогда не объяснял. Он считал это бессмысленным занятием. Если человек не понимает сам, ему все равно не объяснишь.
– Мы с Вами сидим в ленинградской квартире. Что для Дмитрия Дмитриевича был Ленинград?
– Он всегда хотел в него вернуться. Он просто не мог, в силу того, что Союз композиторов в Москве, дети учатся в Москве, а потом стали работать в Москве. Но мечтал всегда вернуться в Ленинград. Я очень чувствую, что это его родной город. Я очень хорошо помню те годы, когда еще бабушка была жива – в Петровском переулке, дом № 3, куда приезжал отец и останавливался там. Потом он останавливался у сестры, Марьи Дмитриевны, на улице Софьи Перовской. Я надеюсь, ее переименовали уже.
– Какие места в Ленинграде наиболее близки по характеру Дмитрию Дмитриевичу. Не в смысле – здесь жил, сюда приходил, а по духу?
– Я думаю, Дворцовая площадь, потому что так как он описал ее в 11-й симфонии – если эту музыку завести и спросить, какое это место в Ленинграде, то можно даже узнать, что это именно Дворцовая площадь.
Он был очень общественный человек – мало кому была так небезразлична судьба своего народа, как Шостаковичу. Потому, в первую очередь, это места, связанные с эпохальными моментами в жизни народа – где случалось что-то важное для людей. Думаю, что так.
(Секретно)
«11-я симфония Д. Шостаковича будет исполняться французским национальным симфоническим оркестром в крупнейшем парижском зале Дворца Шайо 23 и 30 марта 1958 года. <...>
Учитывая, что 11-я симфония Д. Шостаковича будет на Западе исполняться впервые в Париже, Министерство культуры СССР просит разрешить направить во Францию Д. Шостаковича с женой сроком до двух недель...»
(Секретно)
Разрешить Министерству культуры СССР направить во Францию в марте 1958 года сроком до 2 недель Д. Шостаковича с женой, для участия в репетициях и исполнения его 11-й симфонии («1905»)...